Ломаю страницу, пишу эти слова т.к. люди ищут утешения и не знают как его найти.Книга Слёзы матери о великой силе материнской молитвы за детей. Чудесная помощь святой блаженной Ксении Друзья! Заранее прошу прощенья, - Быть может, и не время вспоминать, А я вот вспомнил, вспомнил всё мгновенно: Деревню нашу, дом, отца и мать. Отец и мать мне часто говорили: "Сыночек милый к Богу обратись!" И ежедневно обо мне молились. Но я любил совсем другую жизнь, - Вино, друзья и сотни развлечений Мне ослепили сердце и глаза. И, ослепленный, с диким наслажденьем Смотрел я в рюмку, а не в небеса. Молитвы для меня страшнее яда были, О Боге я и слышать не хотел. Летели дни... Я жил в грязи и пыли... И думал я, что это мой удел. Мне не забыть, наверное, навеки Тот страшный день, - отец мой умирал... Из материнских глаз слез вытекали реки, А я стоял хмельной и хохотал: "Ну, где же Бог твой? Что ж Он не спасает? Он - Исцелитель, - что ж ты не встаешь?! Без Бога люди также умирают, - И ты, отец, как все в земле сгниешь." Он улыбнулся и сказал сердечно: "Я жив еще, а ты, сынок, мертвец, Но знай, что мертвым ты не будешь вечно, И вскоре воскресит тебя Творец!" Отца похоронили... Мать молилась, Втройне молилась о душе моей. Потоки слёз, что за меня пролились Я буду помнить до скончанья дней. Ну, а тогда я думал по-другому... Была противней мать мне с каждым днем. И вот, однажды я ушел из дома Глубокой ночью, словно вор, тайком. Тогда кричал я: "Вот она - свобода! Теперь я волен в мыслях и делах." ...Не знал тогда я то, что жизнь - болото: Ступил на кочку - и увяз в грехах. И жизнь меня, как щепку, закружила В водовороте суеты и зла. Вначале хорошо кружиться было, Но вскоре закружилась голова. И вскоре стал ужасной, страшной мукой Мне каждый круг и каждый оборот. Я волю напрягал, ум и - до боли - руки, Но жизнь - водоворот, водоворот... "Друзья" - какое лживое, обманчивое слово! - В водовороте самый первый круг. О, если б жизнь моя могла начаться снова - Со мною б был Единственный и самый лучший Друг! Круг развлечений, в золото одетый, Меня своим сияньем ослепил. Я был слепцом, не видел рядом Света, И в страшном мраке по теченью плыл. Вино - источник зла и тысячи лишений... Приятный круг - о, скольких он сгубил! Но есть источник жизни и спасенья - Не пил я из его, я из бутылки пил. Но, кто же мог спасти меня от смерти, От тех кругов, влекущих так на дно? Не человек, не человек, поверьте! Ответьте, кто же? Ну, ответьте, кто?! Метался я, не находя ответа. И вот, однажды летом, в сильный дождь, На улице я друга детства встретил. Увидев земляка, почувствовал я дрожь. Предстал передо мною милый образ: Глаза печальные и мокрые всегда. Забилось сердце, задрожал мой голос, И вырвались бездушные слова: "Ну, как там мать, меня хоть вспоминает? Наверное, давно уж прокляла? Хотел заехать все, да время не хватает, - Сам понимаешь, то работа, то дела." "Дела, работа... Помолчал бы лучше - Твои дела нетрудно угадать! Я расскажу, но только сердцем слушай Про то, как "позабыла" тебя мать. Когда сбежал ты, мать твоя от горя Вся поседела - ведь тобой жила! И каждый день, в любую непогоду, Шла на распутье и тебя ждала. И руки простирая свои к Богу, Молясь во имя пролитой Крови, Она стояла, влитая в дорогу, Столпом надежды, веры и любви. Ну, а когда стоять была не в силах, Когда она в постель совсем слегла, - Кровать к окну подвинуть попросила, Смотрела на дорогу и ждала..." Его слова стремительным порывом С души сорвали равнодушье враз. Я задрожал и прошептал пугливо: "Скажи, что с ней? Она жива сейчас?" "Сейчас - не знаю... Уезжал - дышала... В бреду я слышал страшные слова: - Сыночек милый, ты пришел? Я знала... А ты, работа, говоришь, дела!.." Я побежал, подстегнутый, как плетью, Одним желаньем, жгущим, как огнем: Увидеть мать, не опаздать, успеть бы Упасть пред ней, раскаяться во всем! Вокзал и поезд... И одно лишь слово В висках стучало молота сильней. Хотел не думать, но напрасно, - снова Я слышал лишь одно: "Скорей, скорей!" Вот поезд встал. Я вышел. От волненья Меня трясло и что-то жгло в груди. Я в ночь шагнул дрожащей, страшной тенью От пламени, горевшего внутри. ...Знакомая дорога и деревья, И только незнакомый сердца стук... Вот кладбище, за кладбищем - деревня. Могилы... И отца я вспомнил вдруг. И ноги как-то сами повернули... И в тишине, зашелестев листвой, Меня к его могиле потянули Заросшей и заброшенной тропой. Я шел, до боли напрягая зренье: Знакомая березка - значит, здесь... Впервые в жизни встал я на колени, Прижав к щеке холодный, мокрый крест: "Отец, прости безумную ошибку! Ты прав! - ты жив - я слышу шепот губ. Стоишь ты предо мной, твоя улыбка... А я - зловонный, сгнивший, мерзкий труп. Но я заботой и любовью к маме Сотру все прошлое, клянусь тебе! И ты, мой папа, будешь в сердце с нами... А если?.. Если мать уже в земле?!" И сердце снова бешено забилось. Я огляделся... Тьма, ни зги кругом И, вдруг - луна... Окрестность осветилась, И я увидел рядом свежий холм. Да, лишь луна и звезды только знают, Как я со стоном на могилу пал И мамин холмик обнимал, рыдая, И землю по сыновьи целовал: "Ты слышишь, мамочка? Прости, родная! Не надо, не молчи, открой уста! Давай молиться вместе, дорогая, - Встань, мама, слышишь, умоляю - встань!" Но холм молчал, дыша могильным тленьем. Кругом - ни звука, словно мир уснул. И, вдруг, я понял, Кто мне даст прощенье, - И с воплем к небу руки протянул!.. И эта ночь последней стала ночью В моей безбожной жизненной ночи, - Она открыла мне слепые очи, Она мне влила в седрце Божий мир. С тех пор живу я с Господом Иисусом, - Моя в Нем радость, счастье, чистота! И никому теперь сказать не побоюся, Что я не мыслю жизни без Христа.
Когда я вижу пред собой картину: Заплакнную, сгорбленную мать, А рядом - гордого, напыщенного сына, От всей души мне хочется сказать: "Вы, матери, имеющие сына, Прострите ваши руки к небесам - И верьте, что молитвы ваши сильны Творить и после смерти чудеса!.. Вы сыновья, забывшие о Боге, Взгляните на молящуюся мать И встаньте рядом, чтоб в своей дороге Вам эти слезы не пришлось пожать!"
—Алло, это бюро находок? — спросил детский голосок. —Да, малыш. Ты что-то потерял? —Я маму потерял. Она не у вас? —А какая она твоя мама? —Она красивая и добрая. И еще она очень любит кошек. —Да, как раз вчера мы нашли одну маму, может быть это твоя. Ты откуда звонишь? —Из детского дома №3. —Хорошо, мы отправим твою маму к тебе в детский дом. Жди. Она вошла в его комнату, самая красивая и добрая, а в руках у нее была настоящая живая кошка. — Мама! — закричал малыш и бросился к ней. Он обнял ее с такой силой, что его пальчики побелели. — Мамочка моя!!! …Артем проснулся от своего собственного крика. Такие сны снились ему практически каждую ночь. Он засунул руку под подушку и достал оттуда фотографию девушки. Эту фотографию он нашел год назад на улице во время прогулки. Теперь он всегда хранил ее у себя под подушкой и верил, что это его мама. В темноте Артем долго вглядывался в ее красивое лицо и незаметно для себя уснул… Утром заведующая детским домом, Ангелина Ивановна, как обычно обходила комнаты с воспитанниками, чтобы пожелать всем доброго утра и погладить каждого малыша по голове. На полу около Артемкиной кроватки она увидела фотографию, которая ночью выпала из его рук. Подняв ее, Ангелина Ивановна спросила мальчика: —Артемушка, откуда у тебя эта фотография? —Нашел на улице. —А кто это? —Моя мама, — улыбнулся малыш и добавил, — она очень красивая, добрая и любит кошек. Заведующая сразу узнала эту девушку. Первый раз она приходила в детский дом в прошлом году с группой волонтеров. Наверно тогда и потеряла здесь свою фотографию. С тех пор эта девушка часто обивала пороги различных учреждений в надежде добиться разрешения на усыновление ребенка. Но,по мнению местных бюрократов, у нее был один существенный недостаток: она была не замужем. -Ну что же, — произнесла Ангелина Ивановна, — раз она твоя мама, то это полностью меняет дело. Войдя к себе в кабинет, она села за стол и стала ждать. Через полчаса раздался робкий стук в дверь: —Можно к Вам, Ангелина Ивановна? — И в дверях показалась та самая девушка с фотографии. — Да, заходите, Алиночка. Девушка зашла в кабинет и положила перед заведующей толстенную папку с документами. —Вот, — сказала она, — Я все собрала. —Хорошо, Алиночка. Я должна задать еще несколько вопросов, так положено,понимаешь… Ты осознаешь, какую ответственность на себя берешь? Ведь,ребенок — это не на два часа поиграть, это на всю жизнь. —Я все осознаю, — выдохнула Алина, — просто я не могу спокойно жить, зная,что кому-то очень нужна. —Хорошо, — согласилась заведующая, — когда ты хочешь посмотреть детей? —Я не буду на них смотреть, я возьму любого ребенка, какого предложите, — сказала Алина, глядя заведующей прямо в глаза. Ангелина Ивановна удивленно подняла брови. —Понимаете, — сбивчиво начала объяснять Алина, — ведь настоящие родители не выбирают себе ребенка… они не знают заранее каким он родится… красивым или некрасивым, здоровым или больным… Они любят его таким какой он есть. Я тоже хочу быть настоящей мамой. —Впервые встречаю такого усыновителя, — улыбнулась Ангелина Ивановна, — впрочем, я уже знаю, чьей мамой вы станете. Его зовут Артем,ему 5 лет, родная мать отказалась от него еще в роддоме. Сейчас приведу его,если вы готовы. —Да, я готова, — твердым голосом сказала Алина, — покажите мне моего сына. Заведующая ушла и через 5 минут вернулась, ведя за руку маленького мальчика. —Артемочка, — начала Ангелина Ивановна, — познакомься это … —Мама! — закричал Артем. Он бросился к Алине и вцепился в нее так, что его пальчики побелели. — Мамочка моя! Алина гладила его по крошечной спинке и шептала: —Сынок, сыночек… я с тобой… Она подняла глаза на заведующую и спросила: —Когда я смогу забрать сына? —Обычно родители и дети постепенно привыкают друг к другу, сначала здесь общаются, потом на выходные забирают, а потом насовсем, если все в порядке. —Я сразу заберу Артема, — твердо сказала Алина. —Ладно, — махнула рукой заведующая, — завтра все равно выходные, можете взять, а в понедельник придете, и оформим все документы как положено. Артем был просто счастлив. Он держал свою маму за руку и боялся отпустить ее даже на секунду. Вокруг суетились воспитатели, нянечки… одни собирали его вещи, другие просто стояли в сторонке и вытирали глаза платочками. —Артемушка, до свиданья. Приходи к нам в гости, — попрощалась с ним Ангелина Ивановна.
Вы матерей берегите своих… Волей судьбы одна юная мама Сына родила на полюшке прямо. Еле сумела добраться к мосту, Но ни одной здесь души на версту! Некого было на помощь позвать. Интуитивно несчастная мать Роды сама у себя принимала, В пышные юбки дитя пеленала, И, согревая, к груди прижимала Кофту последнюю снявши с себя, Сына укрыла ,обняла любя... Это объятье разнять не могли Утром супруги, что мертвой нашли Маму, согревшую сына собой И удивительно: был он живой! Маму они у моста схоронили, А того мальчика усыновили Эта чета никому не открыла, Что, то дитя не родное им было. Заговорил удивленный квартал -Вот и бездетным Бог сына послал! Мальчик счастливым у них подрастал, Волю любил, часто в поле гулял. Только куда б он гулять не ходил, Мост его старый все время манил. Долго сидел он здесь, рыбу ловил. Речка заросшей была, небольшой, Но ему здесь было так хорошо… С церкви идя, все к мосту он стремился, Будто здесь Богом благословился. Тихо смеялся и, плача молился, Цветы к незнакомой могилке ложил: Ведь жил человек и кого-то любил… Когда, повзрослев, серьезным он стал, Отец в поле чистое сына позвал: «Я должен тебе одну тайну открыть, Дабы спокойно мне старость прожить Мать умерла уж, не сможет сказать; Да я- не отец, а она и не мать!» Повел к той знакомой могиле, к мосту, И рассказал всю историю ту: «Годиков двадцать назад, в январе Было такая ж метель на дворе. Мы на повозке с женой проезжали Возле моста здесь, вдруг увидали -Женщина сына к сердцу прижала, Новорожденного…И не дышала… Мы схоронили- вот холмик в тиши, Здесь твоя мама родная лежит… Тайну от всех мы тогда схоронили Из-за того, что бездетными были! Жизнью обязан не нам ты, сынок, -Богу, что в материнских объятьях сберег! Нас же послал Он тебе, чтоб спасти, Взяв от холодной, замерзшей земли. Помню, мы плакали, как увидали, Что матери руки тебе обвивали, Теплом своей нежной любви согревали. Она ведь все сняла, и даже белье -Укутала тельце, сыночек, твое И, полуголая, очень любя, Дыханьем своим согревала тебя. Вот и пришел ты к ней на свиданье, На место вашего раставанья… Покоится мама, сынок, здесь твоя, Постой, поклонись. Домой пойду я!» Над полем кружилась метельная мгла. Но громче кричал он: «Меня ты спасла, -Любимая, добрая, мама моя! О, чем же, родная, воздам тебе я!? Тебе было зябко, ты замерзала, Но, все сняв с себя, меня ты спасала. Любовь твоя жертвена, бедная мать, Тебя не могу оживить я, поднять! Хоть сделать уже ничего не сумею, Но холмик твой я согрею! Согрею!» А рядом прохожий дивился , застыв, Как плачущий, сняв всю одежду, укрыв, Тот холмик могильный обонял и рыдал -Маму собою, как мог, согревал! О, дети, спешите, спешите скорей И маму свою обнимите сильней! Пока живет мама и ждет вас всегда, Согрейте ее, как согрела она! Во всем вам поможет, вовек не придаст, Все лучшее вам, своим детям, отдаст. А если час трудный однажды придет, То мама собой защитит и спасет И вы матерей берегите своих: Никто не жалеет вас больше за них!!!
О,Господи,как краток путь земной… Свечу мою задуть стремится ветер… Молю,Ты смерть не посылай за мной, Пока во мне нуждаться будут дети. Ты можешь хворь любую исцелить, Простишь меня и примешь покаянье. Лишь только Ты умеешь так любить И понимать телесные страданья. Ты путь прошёл от ясель до креста, Господь,принявший облик человечий… Твоя непостижима доброта, Ты был и есть, и неизменно вечен! Храни детей моих среди невзгод, Не допусти угрозы смертной битвы! И верю я, от зла их сбережёт Моя слезой умытая молитва… О,Господи,как краток путь земной! Свечу мою задуть стремится ветер. Молю,Ты смерть не посылай за мной, Пока во мне нуждаться будут дети… из группы "Прочти"
МАМА Дивчину пытает казак у плетня: -Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня? Я саблей добуду для крали своей И светлых цехинов, и звонких рублей!-
Дивчина в ответ, заплетая косу:
-Про то мне ворожка гадала в лесу. Пророчит она: мне полюбится тот, Кто матери сердце мне в дар принесет. Не надо цехинов, не надо рублей, Дай сердце мне матери старой твоей. Я пепел его настою на хмелю, Настоя напьюсь - и тебя полюблю!-
Казак с того дня замолчал,захмурел, Борща не хлебал, саламаты не ел. Клинком разрубил он у матери грудь И с ношей заветной отправился в путь. Он сердце её на цветном рушнике Коханой приносит в косматой руке.
В пути у него помутилось в глазах, Всходя на крылечко,споткнулся казак. И матери сердце, упав на порог, Спросило его: «Не ушибся, сынок?»