Мама

Интересное кино получается...
Это я о "Белорусы в Томской области".
"Белорусы, всю жизнь прожившие в Сибири, как правило, считают себя русскими. "Какой же я белорус, если я здесь родился? Это мой отец белорус, а я русский"."
А и в самом деле какие они белорусы, если "...В числе первых заселялась Покровка. В мае 1898 года из Белоруссии приехало шесть семей; братьев Бояшовых - Ефима и Михаила, Алексея Сидоренкова, Ивана Шапина, Никифора Фомичева и Марьи Сидоровой. " - ни одной белорусской(!) фамилии! Дальше "...в августе 1898 года три ходока из Витебской губернии Иван Глинский, Григорий Шила и Николай Готин выбрали место для своей деревни на берегу реки Шегарки." - в этом списке только Глинский, и то поляк - остальные русские. Следующий список "...Именные списки" переселенческого поселка Кочубинский сохранили для потомков фамилии первых его жителей: Антон, Николай и Филипп Липовки; Степан и Сергей Шабаловские; Андрей, Яков, Василий, Игнатий Костыки; Дмитрий и Михаил Крупени и др...." - и здесь ни одной белорусской фамилии!
"Баркова Марфа Афанасьевна 1883 года рождения..." - тоже русская.

И где белорусы - я у вас спрашиваю?!

В те давние времена на территории нынешней Беларуси проживали многие национальности и русские в т.ч., кстати, Смоленщина относилась к Беларуси. Возможно, русские решили вернуться на свою историческую родину, судя по фамилиям, они выдвигают справедливые требования. В противном случае, они продолжали бы оставаться б е л о р у с а м и, как например в Канаде - учат детей белорусскому языку, проводят белорусский праздники, издают книги и т.д.
Так, что не надо так пренебрежительно отзываться о моем народе, не изучив, как следует историю переселенцев названных деревень, писать всякую ересь, тем самым задевая и пороча и мой, а главное и свой народ.
Какой же вы после этого русский, если не знаете происхождения собственных фамилий и названий населенных пунктов?!

Поляки в Сибири
И.Т.ЛОЗОВСКИЙ - почетный Член Правления "Дома польского", человек трудной судьбы. Отец был в 1937 году арестован, перед этим умерла мать: и добрые люди посоветовали подростку Игорю срочно уехать с насиженного места, чтобы избежать участи отца. Проехав всю Украину от границ с Польшей, и всю Россию до Дальнего Востока, он в конце концов обосновался в Сибири.
Им подготовлена к изданию книга о поляках, внесших большой вклад в науку и культуру Томска.
Автор нескольких сотен статей по вопросам изучения и освоения природных богатств Сибири, развития науки и системы высшего образования в регионе, о жизни ряда ученых, работавших в Сибири,

О жизни поляков в Сибири в последнее время опубликовано в печати много статей. К сожалению, большинство из них рассказывает о репрессиях, которым подвергались поляки в Сибири, и ставят это в центр внимания. Действительно, в Сибири многие поляки были расстреляны, сосланы в ГУЛАГ, стали великомучениками. Отрицать это невозможно, как нельзя забыть или простить эти зверства их виновникам.

При этом нельзя забывать и того, что на расстрел, в лагеря, в ссылку отправляли не только поляков, но и русских, украинцев, латышей, представителей многих других национальностей. И вряд ли среди погибших и великомучеников стоит выделять людей одной национальности.

Десятилетия спустя наши потомки с большим интересом будут читать газеты наших лет и по опубликованным в них статьям будут восстанавливать жизнь сибиряков в минувшие времена, в том числе и жизнь поляков в Сибири. И будет весьма печально, если они смогут прочесть только о страданиях и репрессиях., и ничего не узнают о том большом вкладе, который внесли поляки в изучение и освоение Сибири, в развитие ее экономики, науки и культуры.

Массовое появление поляков в Сибири можно отнести к XIX веку. Большинство поляков в те времена попали в этот суровый край отнюдь не по собственному желанию. Подавляющее число из них было сослано за участие в польских восстаниях 1830 и 1863 годов, когда польский народ поднялся против русского самодержавия, за восстановление своего национального государства. Сосланы были многие инакомыслящие из числа интеллигенции. Среди сосланных в Сибирь поляков было много высокообразованных ученых, талантливой молодежи, не успевшей получить должного образования, но стремившихся к науке. Многие из этих людей, находясь в ссылке, продолжали заниматься научной деятельностью, изучать природу, богатства Сибири, ее климатические особенности. Другие, уже в Сибири, приобрели необходимые познания благодаря помощи русских друзей и соотечественников. Среди сосланных поляков особую известность своими научными трудами приобрел Ян Черский. В ссылку он попал без образования и специальности. Благодаря помощи друзей, среди которых были хорошо известные томичам Григорий Николаевич Потанин и Владимир Афанасьевич Обручев, он стал крупным исследователем края, автором многих научных трудов, прославивших его имя и принесших ему мировую славу. Многое сделали для изучения Сибири ссыльные польские ученые Чекановский, Дыбовский и другие. Жили и работали они в основном в Иркутске. Иркутяне написали о них ряд книг, благодаря которым их имена навсегда вошли в историю края.

Например, Карл Иванович Богданович, сокурсник В.А.Обручева по Петербургскому горному институту и друг его на всю ЖРГЗНЬ. рекомендовавший своего ученика Петра Гудкова для работы в Томском технологическом институте на кафедре геологии.

Скончался он в 1947 году всемирно известным ученым, автором многих замечательных трудов по геологии, способствовавших развитию и процветанию Сибири.

Поляки в Сибире. МЯТЕЖНЫЙ ПРОФЕССОР

Ныне уже мало кто в Томске помнит имя одного из первых профессоров юридического факультета Томского императорского (ныне -государственного) университета, основателя и первого руководителя кафедры истории русского права Иоанникия Алексеевича Малиновского. Двенадцать лет жизни этого выдающегося ученого связаны с Томском, но многие годы, как до революции, так и после нее его имя было под запретом. Причиной тому было свободомыслие профессора, выражавшего взгляды, несогласные с мнением начальства.

Иоанникий Алексеевич Малиновский родился в 1868 году в небольшом городке Остроге Волынской губернии, в семье бедного польского ремесленника. Мальчик так блестяще учился в народной школе, что учителя, разгадав талант ребенка, добились для него казенной стипендии для обучения в гимназии. Затем последовал юридический факультет Киевского университета, который Малиновский окончил с блеском, а через несколько лет защитил магистерскую диссертацию. В это время в Томском университете открылся юридический факультет, и Малиновский был приглашен на кафедру истории права. Он. не колеблясь, принял это приглашение и. в конце минувшего века; приехал в Сибирь.

В Томске профессор Малиновский не только читает лекции студентам университета, но и принимает деятельное участие в общественной жизни города. У него много добрых знакомых среди коллег по университету, технологическому институту, служащих управления Томской железной дороги, других учреждений города, и. конечно, среди его земляков - поляков. В сибирской прессе он печатает значительное количество статей по вопросам истории Сибири и права. До сего времени сохранили свою ценность статьи профессора Малиновского, посвященные истории Томска, опубликованные им в томской газете "Сибирская жизнь" в канун 300-летия со дня основания города. Систематическое изложение материала, достоверность публикуемых фактов, занимательная манера изложения обеспечили этим работам громадный интерес читателей.

Вскоре Малиновский, совместно с профессором университета М.Н. Соболевым, становится редактором "Сибирской жизни". К работе в газете Малиновский с Соболевым привлекли профессоров В.А. Обручева. М.Э. Янишевского, В.В. Сапожникова, крупного исследователя Сибири Андрианова и многих других ученых и исследователей. "Сибирская жизнь" становится наиболее читаемой газетой в Сибири. На ее страницах, кроме сообщений об общественной жизни, публикуются материалы об исследовательских экспедициях, проблемах науки, помещаются обзоры литературной и театральной жизни Сибири.

Профессор Малиновский принимает активное участие в общественной жизни Томска. В годы первой русской революции и после нее он становится одним из наиболее известных кадетов (конституционных демократов) в Сибири. Он публикует книгу о необходимости отмены смертной казни в России. Эта работа Малиновского была высоко оценена великим русским писателем Львом Толстым, приславшим профессору теплое письмо, положившее начало их отношениям. Однако официальные власти осудили томского юриста. Попечитель учебного округа Л.И. Лаврентьев пишет на Малиновского донос в столицу, нарастает скандал. Сам же Малиновский в это время весьма успешно работает над завершением докторской диссертации.

Поляки в Сибире.
В 1911 году над И.А. Малиновским разразилась гроза: его увольняют с должности профессора Томского университета, он вынужден оставить работу и в газете. В довершение бед. черносотенцы поджигают деревянный дом. в котором проживал Малиновский, и не дают прибывшим пожарным тушить пожар. Удалось выскочить только самому профессору и членам семьи, в чем были. Все вещи, в том числе лучшая в городе личная библиотека, погибли в огне. Но, несмотря на эти трагические события, профессор Малиновский успешно защищает докторскую диссертацию. И тут судьба наносит Малиновскому новый удар: власти возбуждают против Малиновского уголовное дело, обвинения его в покушении на свержение существующего строя. Однако доказать свое обвинение они не смогли, и тюрьма не поглотила опального профессора.

Он полностью разорен, остался без работы, без средств к существованию. Но Россия хорошо знает профессора Малиновского. Его избирают на кафедру в Казанский университет и в Демидовский лицей в Ярославле. Однако министр народного просвещения Кассо этих избраний не утверждает и назначает Малиновского на должность экстраординарного профессора в Варшавский университет (это должность доцента). Это был иезуитский ход. Назначив доктора наук на низшую, чем ему положено по рангу, должность, министр желал унизить Малиновского. Кроме того, хорошо зная ненависть поляков к назначаемым, а не избираемым по уставу профессорам. Кассо пытался причинить ему неприятности.

Однако Кассо просчитался. Малиновского в Варшавском университете встретили с распростертыми объятиями. Ректором университета к тому же оказался его соученик по Киевскому университету, хорошо знавший историю работы Малиновского в Томске и причины его увольнения. К Малиновскому в Варшаве - самое доброе отношение. На его лекциях всегда полно студентов.

Начинается первая мировая война, и Варшавский университет эвакуируется в Ростов-на-Дону. Там профессор продолжает учить студентов, а одновременно и сотрудничать в местной прессе. В годы гражданской войны Малиновский клеймит нарушения закона, как белыми, так и красными. Он поступает так, как Короленко в Полтаве. Белые ему грозят, красные - сажают. ЧК приговаривает его к расстрелу по обвинению в том, что он был министром просвещения в правительстве Деникина, что он в своих статьях, опубликованных в прессе, агитировал против советской власти и дискредитировал органы ЧК. Малиновский виновным себя не признал, объяснив, что министром просвещения у Деникина был профессор Малинин, а он - Малиновский, что совсем не одно и то же. Опроверг он обвинение в агитации против советской власти и ЧК, доказывая, что не против власти он выступав, а против ее представителей, допускавших злостные нарушения законов и своеволие. (Об этом мы теперь хорошо знаем из опубликованных в последние годы материалов).

Против приговора ЧК поднялась волна протестов. Были посланы телеграммы в Москву - Ленину, Крупской и Луначарскому. Из Москвы пришел приказ, приговор в исполнение не приводить, переправить Малиновского вместе со всеми материалами о его контрреволюционной деятельности в Москву и поместить в один из лагерей ЧК. Заключенный профессор понравился начальнику лагеря, и тот разрешил ему работать в библиотеке. Малиновский работает над книгой о карательной политике ЧК, которая также понравилась начальству. Тут вспоминают, что до сего времени еще не пересмотрели его дело, и срочно пересматривают его один раз. затем второй. В результате Малиновского освобождают, и он уезжает поближе к родине, в Киев. А там вскоре его избирают академиком АН Украины. Но здоровье его уже подорвано, он часто и подолгу болеет. В 1933 году академик PI.A. Малиновский скончался и похоронен в Киеве на самом престижном кладбище, среди цвета интеллигенции.

Прошло еще несколько лет, начались массовые процессы "врагов народа". Тут-то и вспомнили о Малиновском. Но судить его уже нельзя, как нельзя и исключить из состава академии. Тогда поступили просто: вычеркнули его из всех списков академиков и навечно замолчали его имя. Так длится и до сего времени. Но заслуги профессора Малиновского навсегда вписали его имя в историю Сибири, и в историю мировой науки, о чем свидетельствуют его многочисленные труды и отзывы о нем.

Большой интерес представляет личный архив профессора И. А. Малиновского, многие страницы которого посвящены Томску.

Эту картину подтверждает автор статьи «Аграрные отношения и положение крестьян Витебской губернии накануне первой русской революции» К. П. Петров: за период с 1900 по 1905 гг. из одной Витебской губернии в Сибирь переселилось 31259 человек.
В Томской губернии появились «говорящие» названия населенных пунктов: поселок Витебский в Спасской волости, деревня Витебская в 32 километрах от Томска.
Иногда переселенцев переселяли к русским старожильческим селам, но чаще им выделяли свободные участки, благодаря чему возникали чисто белорусские деревни. Например, в Шегарском районе деревни Михайловка, Покровка, Николаевка, расположенные на близком расстоянии друг от друга, были основаны переселенцами из одного уезда - Дрисенского (ныне Верхнедвинский район Витебской области).
В числе первых заселялась Покровка. В мае 1898 года из Белоруссии приехало шесть семей: братьев Бояшовых - Ефима и Михаила, Алексея Сидоронкова, Ивана Шапина, Никифора Фомичева, Романа Сороки и Марьи Сидоровой. Семья Марьи Сидоровой состояла из «3 мужск. пола, 3 жен. пола, число работников - 1 жен. пола». Не любопытство, а нужда заставила эту женщину с пятерыми детьми сорваться с родных обжитых мест и ехать в неведомую даль искать лучшей доли.
В августе этого же 1898 года три ходока из Витебкой губернии - Иван Глинский, Григорий Шила и Николай Готин недалеко от Покровки «застолбили» место для своих земляков. Родные и знакомые ходоков ехали сюда в течение двух лет. Местечко имело название Кочубаж (это название не прижилось) в среде белорусского населения, деревня была переименована в Михайловку. В основе этого наименования - распространенное христианское имя Михаил (Михайло). Едва ли оно связано с конкретным жителем этой деревни. По крайней мере, среди первых переселенцев не было ни одного Михайлы. Просто была отдана дань моде: Михайловки, Ивановки. Александровки можно встретить чуть не в каждой области.
В 1901 году Кочубаж представлял собой 34 семьи, из них «лиц мужско. Пола - 131 человек».
«Именные списки» переселенческого участка Кочубаж (Кочубажский) сохранили для потомков фамилии первых его жителей. Помимо перечисленных выше, это: Антон, Николай и Филип Липовки; Степан и Сергей Шабаловские; Андрей, Яков, Василий, Игнатий Костыки; Дмитрий и Михаил Крупени и др. Эти фамилии и сейчас являются распространенными в Шегарском районе Томской области.
Особая история у третьей деревни. Официально она сейчас именуется Николаевкой. Жители ее называют Муренской или Муронской. Возникла она чуть позднее первых двух деревень. Новоселы этой деревни оказались в более тяжелых условиях, чем новоселы Покровки и Михайловки. Все выгодные места были уже заняты, да и земли выделили мало. Поэтому на имя Его сиятельства господина Томского губернатора от мало-муринских крестьян стали поступать жалобы. Одна из них: «...мне надел земли дали такой, что сеять ничего невозможно по случаю болотистых мест... я покорно прошу перечислить меня на место моей родины в Витебскую губернию, в Дрисенский уезд, в Поставскую волость» (из прошения Михаила Францева Проньги, крестьянина-переселенца деревни Мало-Муринской, Богородской волости). Однако массового обратного переселения белорусских крестьян из Томского уезда не было. Новоселы осушали болота, корчевали лес, осваивали землю. Сибирь для них стала второй родиной.
Одна из старожилов деревни Николаевки Марфа Афанасьева Боркова, 1883 года рождения, приехавшая в Сибирь в возрасте восьми лет, вспоминала, что деревня строилась абсолютно на пустом месте: «Ни одного дома не было. Кругом болота, комары донимали».
Такова история возникновения трех деревень на территории Шегарского района Томской области. Было бы интересно проследить судьбу потомков первых белорусских переселенцев. Каждому человеку интересно знать свои корни, свою историческую родину. Многие жители до сих пор помнят, откуда приехали их отцы, деды и прадеды.
В 2001 году в городе Томске возникло товарищество белорусской культуры «Белые Росы». Его члены основной задачей считают возрождение белорусской культуры и языка. Идет работа по организации национально-культурной автономии белорусов Томска. Планировалось создание воскресной белорусской школы с преподаванием истории и языка белорусов, изучением их культуры. Томские белорусы с радостью примут земляков, пришедших с желанием участвовать в возрождении национальных традиций.
Населенные пункты Томской области, основанные переселенцами из Белоруссии. Асиновский район: Новиковка
Кривошеинский район: Вознесенка, Володино, Петровка, Малиновка, Крыловка, Семеновка, Иштан, Ивановка
Кожевниковский район: Хмелевка, Зайцево
Молчановский район: Алексеевка, Погино, Верхняя Фёдоровка, Самоседовка, Сарафановка Первомайский район: Ломовицк
Шегарский район: Михайловка, Николаевка, Покровка, Новоильинка, Жарковка, Лопухинка, Татьяновка
http://priestognemir.livejournal.com/tag/Беларусы%20в%20Сибири

Беларусы в Томской области
1898 год стал годом основания многих белорусских поселений в Сибири. В Томской губернии в этом году появились белорусские переселенческие участки Юкаринский (ныне дер. Покровка Шегарского района), Южарьинский, Кочубажский, Сайнаковский и другие. По благоприятным особенностям природно-климатических условий территория Томской губернии стала одной из наиболее притягательных для выходцев из Белоруссии. В 1898 году здесь числилось 4592 человека.
На территории Томской области белорусского населения значительно больше, чем зафиксировано в официальных документах. Так, на Всесоюзной переписи населения 1959 года в Томской области насчитывалось всего 9872 белоруса; по переписи 1970 года и того меньше - 7295 человек. Выявить белорусское население очень сложно. Белорусы, находящиеся какое-то довольно длительное время в русском окружении, «обрусевают», считают себя русскими.
На трудность фиксации именно белорусского населения в Сибири указывал еще в 1930 году заведующий секцией Сибирского краевого статистического отдела А.И. Слуцкий. Он писал: «...детей, родившихся в Сибири, часто записывали не по своей национальности... Если же взять белорусов..., показатели их рождаемости по своей народности еще ниже, чем у украинцев, и еще более определенно говорят о неполноте регистрации по белоруской народности». Свои наблюдения он подтверждает цифрами: в Томском округе от 25333 белорусов родилось 286 детей; в Ачинском от 30079 белорусов - всего 47 детей.
Сейчас почти в каждом районе Томской области можно найти деревни с белорусским населением. Основаны они, как правило, в конце ХIХ - начале ХХ вв., когда наблюдалось массовое переселение белорусских крестьян в Сибирь. Больше всего белорусского населения в Шегарском районе. Деревни Михайловку, Николаевку, Покровку можно назвать чисто белорусскими, здесь почти нет представителей других национальностей. Беседы с местными жителями, архивные материалы позволили в какой-то мере восстановить историю возникновения этих трех населенных пунктов, а также проследить судьбу их наименований.
Причиной переселения из Белоруссии явилось страшное малоземелье. Экономическое положение крестьян было настолько тяжело, что они готовы были ехать не только в Сибирь, но и на край света. В одном из крестьянских прошений, которых очень много в документах по переселенцам, читаем: «... я жил безземельно, так что даже негде и избы поставить, а поэтому, Ваше превосходительство, сделайте милость и не оставьте моей просьбы.... Желаю жить в Томской губернии».
В 1898 году в Богородской волости на переселенческом участке Кондрашинском появилась новая деревня Татьяново (ныне деревня Татьяновка Шегарского района).
Не приостанавливалось переселение белорусских крестьян и в последующие несколько лет. В архиве сохранилась «Ведомость об успехах водворения переселенцев на переселенческие участки» за 1900 год, наглядно показывающая, что переселенцы из Белоруссии представляют большой процент от общего числа крестьян, переселившихся в этом году в томскую губернию - более 50%. В 1907 году переселенцы из Белоруссии дали 31% от всех прибывших. Заведующий переселенческим отделом Михайлов в своем отчете о деятельности переселенческой организации в 1907 году писал: «Движение переселенцев в текущем году в Сибирь и Томскую губернию, в частности, отмечалось стихийностью и своими размерами, выходящими далеко из рамок предшествующих лет». В отчете приводятся такие цифры: с 1 января по 1 октября 1907 года через Челябинск прошло 530 000 душ, из них почти половина отправлена в Томскую губернию. То же отмечалось и в статье одного из исследователей переселения белорусов в Сибирь П. Д. Верещагина.
Как показывают архивные материалы, в Томской губернии осело больше белорусских переселенцев из Витебской губернии. Например, в 1898 году из Белоруссии в томскую губернию прибыло 4592 человека; на первом месте по количеству переселенцев Витебская губерния (1560 чел.); за ней Виленская (1123); из могилевской губернии прибыло 762 чел, Гродненской - 373, Ковенской - 7 чел. В 1900 году в Томской губернии «было водворено 1606 душ мужского пола, из них: из Витебской губернии - 373 человека, Виленской - 224, Гродненский - 130, Минской - 116; (сравни:. из центральных областей: Орловской - 20, Саратовской - 25, Рязанской - 7 и т.д).

О диалектной основе "островного" белорусского говора на территории Томской области 1
"Островными" говорами принято считать говоры, оказавшиеся в силу различных причин в ином языковом окружении.
На территории Шегарского района Томской области недалеко друг от друга три деревни с белорусским населением: Михайловка. Николаевка и Покровка. Они основаны в конце XIX века: почти одновременно: в 1899г. - Михайловка и Покровка; в 1901г. - Николаевка. Основателями всех трех деревень явились переселенцы из бывшей Витебской губернии.
Так как говоры этих деревень совершенно одинаковы, то будем говорить о них, как об одном говоре.
По своим фонетическим (и другим) признакам исследуемый нами 'островный" белорусский говор относится к северо-восточному белорусскому наречию. Исследователи белорусских говоров конца XIX в. Е. Ф. Карский, Ю.Ф. Мацкевич и др. Выделяют следующие основные черты говоров северо-восточного белорусского наречия: 1) аканье, 2) яканье; 3) г фрикативный; 4) твердые шипящие, в том числе и "ч"; 5) отсутствие мягкого "р" и др.
Все эти особенности свойственны говору белоруссов - переселенцев на территории Томской области. Несмотря на столь длительное иноязычное, хотя и родственное, окружение, говор сохранил свои основные черты, и тем самым резко отличается от окружающих русских старожильческих говоров.
Рассмотрим эти особенности в "островном" говоре.
Аканье - неразличение фонем "о" и "а" в первом предударном слоге. Аканье свойственно как белорусскому языку, так и русскому. В отличие от литературных языков (того и другого), в "островном'* говоре аканье диссимилятивного типа. Характер первого предударного зависит от качества гласного под ударением; перед ударным "а" произносится гласный "ы" или редуцированный: дычка, скызау, крысна: в остальных случаях произносится "а": дачке, мъдадый.
Данная диалектная особенность является очень устойчивой, она свойственна не только речи старшего поколения, но и младшего.
Реализация фонем "е, а, о" в первом предударном слоге после мягких согласных тоже зависит от качества гласного под ударением. Перед ударным "а" произносится звук "и", перед остальными гласными - "а". Например, нихай. жимля. но дзяучына. мяне, Къцярына, кляшцы и т.п. Яканье тоже довольно устойчивая черта в "островном" белорусском говоре.
Переселенческий говор выделяется среди окружающих русских старожильческих говоров произношением "г" фрикативного образования. Взрывной "г" почти не встречается даже в речи грамотного населения. "Г" фрикативный - одно из устойчивых явлений в говоре. Причина устойчивости этого явления заключается в его внутренней природе. Известно, например, что люди, имеющие даже высшее образование, в течении длительного времени сохраняют эту диалектную черту. При благоприятных условиях заднеязычный способен распространять свое влияние, вытесняя, взрывной "г".
В отличие от русского литературного языка, в переселенческом белорусском говоре все шипящие, в том числе и "ч", твердые: ученый, Мулчаново, малчьщь.
В говоре отсутствует мягкий "р". В речи носителей говора всех возрастных групп отмечен твердый "р": праники, бруки, румка, прасть.
С этой точки зрения интересно второе название деревни Николаевки. Деревня расположилась недалеко от русского старожильческого селения Мура, получив названия Муренка. Название прижилось, вытеснив официальное, и в настоящее время живет в двух огласовках: Муренка (так называют деревню русские) и Муронка (в речи белорусов).
Твердое произношение звука "р" находит отражение и на письме; "Костык напился спиртных напитак и наехал на бровны" (из объяснительной); вировка, над лагерем (из работ учащихся).
Таким образом, "островной'" говор развивающийся в иноязычном окружении более 100 лет, сохранил свои особенности. Исконность данных диалектных черт доказывают произведение устного народного творчества, которые нам удалось записать в этих деревнях. Известно, что песни, загадки, поговорки в меньшей степени испытывая влияние окружающей среды, дольше сохраняют особенности традиционного говора.
(с) Охолина И. М. доцент кафедры славянской филологии ТГПУ